Я [ненавижу] аристо - Рик Рентон

тут есть сменка — тоже не налезет. Но, может, хотя бы какие-нибудь бахилы нарою…

На стенах только пара плакатов про оказание первой помощи. Нафига они потрошителям? Что б товар не портился раньше времени?

Наскоро пробежавшись по периметру палаты, я распахнул по пути все шкафчики и тумбочки. Ещё шприцы… Пластырь, бинты, антисептик… Какие-то колёса… Обезбол… Нет. Ничего по-настоящему сильного. А это, вроде, от температуры… Антибиотики! Чёрт, карманов нет, мелкому бы с собой взять… Да и вообще на районе такое ценится…

Недолго думая, я сорвал с койки одеяло и вытащил из него шерстяную основу. Оставшийся пододеяльник можно обернуть на манер древней тоги, как в книжках… И теперь на боку не карман, а целая сумка! Ништяк!

Пока я возился со постелью, девчонка вдруг эротично вздохнула в своём забытьи. Это что ж тебе там такое снится, извращенка… Пожалуй, перестрахуюсь.

Пока я привязывал её к ножке кровати вытащенным одеялом, медсестра снова томно вздохнула. Но так и не очнулась. А может тоже теперь притворяется? Боится, что всё-таки испытаю на ней это её ширево? Ну и правильно. Посиди пока так. Ты всё равно, походу, сама не в курсе, во что влезла. «Ваше сиятельство», блин…

Быстро закончив с привязью, я покидал в получившееся одеяние несколько пачек ценной рецептурки и перешёл к обыску стола.

Ручки, карандаши, тетрадки какие-то… Ну-ка, что тут написано… А местные мясники, как я посмотрю, чтут старые традиции. По-прежнему хрен чё разберёшь в этих каракулях… Плюс мёртвый язык тех ребят, которые придумали вот такую одежду из одеял… А тут что? Лопатки для осмотра пасти… Деревяные, бесполезно. О! Бланки для рецептов! Это ж целое состояние! Чи-и-ик…

В холодильнике какие-то колбы, ампулы… Мелкие, даже розу не сделаешь… О, витамины! Берём! Опять жаропонижающее, но уже посильнее… Тоже пойдёт. А это, похоже, сестричкин обед… На диете, что ли сидишь? Да ты и так как кукла фарфоровая… Или за потрошение таких как я тоже толком ничего не платят? Тут же есть нечего! Ладно, и на том спасибо. А то с голодухи тошнит уже…

Запихав сразу один из небольших бутеров в рот целиком, второй я кинул в сумку про запас и ещё раз оглядел палату. Ножку от стула открутить? Нет, тут сплошняком всё. Может, хоть чайник согреть? Против снеговика же…

Пока я торопливо жевал хлеб с довольно неплохой колбасой и размышлял о других способах борьбы со сказочными маньяками, взгляд наткнулся на небольшую неровность на потолке. В центре которой вдруг что-то коротко мигнуло. Противопожарка? Или камера? В любом случае, перед выходом морду тоже лучше прикрыть… Как раз ещё наволочка осталась.

Распоров иглой тонкую ткань, я проделал пару кривых дырок для глаз и натянул белый мешок на голову. Ну вот, теперь я и сам не хуже того снеговика смотрюсь. Только крови не хватает. А обувь добуду в бою.

Но, едва я взялся за ручку двери, снаружи явно послышались осторожные шаги. Всё ближе и ближе…

Отпрыгнув к стулу, я успел обругать себя за то, что с перепуга не закрыл маленький шпингалет. И дверь отворилась…

— Пё-о-о-оси-и-ик… Ты ту-у-ут? — Вкрадчивый хрип звучал ничуть не менее жутко, чем выглядела та морда, что протиснулась в палату между дверью и косяком. Из-под потрёпанной шляпы на меня глянули злобные мелкие глазки, сидящие посреди сплошного месива из оголённых мышц и обгоревших кусков свернувшейся кожи.

Но закончить свою фразу тварь не успела. У нас на районе в таких ситуациях сначала бьют, а потом разговаривают. Так я и сделал, размахнувшись стулом прямо от задницы.

— Экх! — От удара спинка стула выгнулась внутрь, а шляпа превратилась в блин. Отлетев на дверь, обгоревший урод закатил свои налитые кровью глазки и сразу обмяк. Сползая на кафель, он упал вбок и звякнул целой гроздью каких-то длинных ножей, вшитых прямо в перчатку на правой руке.

Может, это и есть тот самый доктор? Инструменты с собой носит… Ладно. Как бы ни было противно прикасаться к его ожогам, но такая перчаточка явно полезнее сломанного стула. И ботинки вроде ништяковые, хоть и великоваты…

Быстро оставив оглушённого урода в одном полосатом свитере и драных джинсах, я прыгнул в высокие боты, не тратя времени на шнурки. Клинки на перчатке оказались туповатыми, но концы острые. Не порежу — так хоть шишки этому снеговику выколю.

Просунув голову в тёмный коридор, я прислушался. Где-то дальше за углом гудела и тихо щёлкала подыхающая лампа дневного света. И её коротких вспышек хватило, чтобы едва рассмотреть путь в обе стороны от выхода — прямо и направо. А свет из палаты позволил разглядеть только ближайшую площадку вокруг выхода.

По углам — старая пыльная паутина. Отходящие от стен обои, покрытые сырыми пятнами и плесенью, рассохшиеся половицы, щели забитые пылью, какие-то лавки… Да, пока что всё живо напоминает нашу районную больничку. Её тоже снаружи новым сайдингом обшили недавно. Как винир на гнилом зубе… Не хватает только вечных очередей из недовольных старушенций, да несчастных мамаш со своими выводками.

Прямой путь продолжался через пару саженей ещё одним поворотом направо — именно там за углом висела и мигала эта лампа. Дальше ещё один поворот в ту же сторону. На грязной стене по левую руку было одно окно — настолько грязное, что уличный свет едва доставал до пошарпанного подоконника. И чуть дальше — широкая двойная дверь. Но во время очередной вспышки я разглядел на ней смазанный отпечаток ладони. Кровь? Ну да. Сама пятерня валяется прямо под дверью. Как будто её кто-то отгрыз. Наверное, мне всё-таки не туда…

Окончание длинного коридора справа от двери терялось в кромешной тьме. По сторонам видна лишь ещё пара покосившихся обшарпанных дверей. Несмотря на то, что на них никаких отпечатков не было, веру в бесплатную медицину мне этот факт не вернул.

А из далёкой тьмы вдруг послышался низкий рык. И скрип старых половиц. Словно в мою сторону оттуда подкрадывалась злобная собака. И, судя по скрипу, не маленькая. Может это ветеринарка? В них иногда можно даже дешевле шкуру подлатать…

Ну ладно. Городских кабыздохов я вообще никогда не боялся. Это они обычно предпочитали смотаться от нас с мелким куда подальше. Пока в суп не угодили… Главное не трусить и спиной не поворачиваться — они это дело на раз чуют.

Подтянув к себе сломанный стул, я выставил его ножками вперёд. И, предупреждающе звякнув клинками на пальцах, приготовился устроить этому блоховозу достойную встречу.

На миг длинный коридор осветила другая дохлая лампа в самом конце прохода. И кроме широкой лестницы, ведущей вниз, я увидел там то, что было совсем не похоже на бродячего пса. Даже на очень большого.

Во-первых, угрюмо рычащая лохматая тварь стояла на двух ногах. А во-вторых — растопырила верхние конечности в стороны, обнажив когти, мало уступавшие моим трофейным ножам в длине. Густая шерсть покрывала всё могучее туловище — от длинных лап, до зубастой пасти. И ещё на ней были короткие джинсовые шортики — почему-то нежно-розового цвета. Совсем как тачка той курицы, которую мы с мелким…

— Р-р-а-а-в!!! — Когда лампа снова пару раз коротко мигнула, лохматая тварь уже пригнула клыкастую морду к полу. И неслась на меня во весь опор, оставляя на грязных половицах длинные царапины и брызги слюны.

Метнувшись в сторону, я оставил вместо себя стул. В смысле, мебель.

И зубастая пасть, вылетевшая из тьмы, немедленно схватила гнутую спинку. Врезавшись вместе с добычей в стену, чудовище отскочило от грязной поверхности, словно мячик. Огромный шерстяной мячик с вершковыми клыками… Точно!

Пока я наблюдал, как эта тварь быстро превращала стул в куски рваного пластика, рука сама собой нащупала в кармане моих одеяний оставшийся бутерброд.

— Эй, дружок! Жрать хочешь? — Пятясь, я извлёк остаток обеда сестрички и помахал им немного в стороне от себя.

Зубастая пасть тут же выпустила остаток сиденья и снова развернулась в мою сторону. Но золотистые глаза неотрывно смотрели прямо на руку с бутером:

— Г-р-р-р…

— На, на! — Продолжая медленно пятиться, я почти достиг угла, за которым продолжала мигать сломанная лампа. — Возьми!

— Р-р-а-в!

Когда бутерброд улетел за угол, зверь в шортиках снова совершил свой гигантский прыжок. А я тут же драпанул со всех ног в другую сторону — к спасительной лестнице.

Но грязные половицы вдруг резко поднялись прямо передо мной и с размаху треснули в лоб. Я едва успел подставить